Полагали, что мантикора является хищником и может охотиться на людей. Поэтому на средневековых миниатюрах часто можно увидеть изображение мантикоры с человеческой рукой или ногой в зубах.

Первое упоминание о мантикоре встречается в книгах греческого врача Ктесия, благодаря которому грекам стали известны многие персидские мифы. Аристотель и Плиний Старший в своих трудах прямо ссылаются на Ктесия. Однако наиболее полное из древних описаний мантикоры сделано во II веке н. э. Элианом. Он приводит несколько любопытных подробностей: «Всякого, кто приближается к ней, она поражает своим жалом… Ядовитые шипы на её хвосте по толщине сравнимы со стеблем камыша, а в длину имеют около 30 сантиметров… Она способна победить любое из животных, за исключением льва». Во II веке н. э. Флавий Филострат Старший упоминает о мантикоре как об одном из чудес, о которых Аполлоний Тианский расспрашивает Иарха на холме мудрецов.

Хотя о мантикоре редко говорится в древних научных книгах, её описаниями изобилуют средневековые бестиарии. Оттуда мантикора перекочевала в фольклорные произведения. Так, в XIII веке о ней писал Варфоломей Английский, в XIV — Уильям Кэкстон в книге «Зеркало мира». У Кэкстона три ряда зубов мантикоры превратились в «частокол огромных зубов в её горле», а её голос, подобный мелодии свирели, стал «сладким змеиным шипением, которым она притягивает к себе людей, чтобы затем пожрать их».

В XX веке представления о мантикоре продолжали развиваться. Например, в бестиарии польского фантаста Анджея Сапковского мантикора обзавелась крыльями и научилась выстреливать в любом направлении своими отравленными шипами. А в романе английской писательницы Дж. Роулинг «Волшебные твари и где их искать» мантикора «после поглощения очередной жертвы начинает тихонько мурлыкать». Также, согласно Роулинг «шкура мантикоры отражает практически все известные заклятия». В рассказе отечественного фантаста Николая Басова «Охотник на демонов» мантикора обладает способностью практически мгновенно залечивать свои раны.